23.12.2001 Я сижу и сочиняю разные фразы, которые пересылаю соседкам по компьютерам.txt

ПАША!
Сегодня странно было на дворе, просыпался я не с мыслью о том, что нужно осуществить поднятие ног от кровати к земле паркета, который настелил когда-то Эдуард. Самое несумасшедшее, что все уехали в Новороссийск, оставив мне в подкорке подарок пустого дома. Впечатление впечатляет странное, когда эхо гонит тебя из одной комнаты в другую, где кажется будет чуть теплее, чуть люднее или что-то перевернёт пространство.

После работ на рабочих местах, пересев на места в метро, проехал я к дому вчера и удивился, что стоит он на месте, как будто испытывает равнодушие к одиночеству собственному. Я не удивился, в конце-концов - это же кирпичи, просто груда кирпичей.

А вот внутри уже эхо, какое просторненьке и молчаливое. А пять дней назад была страшная гроза, семья наша ещё не распалась, и все работали, наращивая уют жилой атмосферы и уменьшая энтропию. В это самое время молния засветилась и ударила в сад, и был взрыв. Эдуард испугался, зажглась люстра и сгорела электрическая сеть.

Я почувствовал, как всё обустраивается к моему заключению в пустынных стенах, свет всё реже проникает сквозь окна, люди разговаривают всё тише, врачи увозят жителей к врачам. Я гриб на одной ноге. Лестница теперь непереступаема, перегорела лампочка в доказательство своей правоты.

Паук, который живёт у брата на окне, складывает мух в уголок подоконника, тащит их тела и сваливает в кучу. У мух измученные смертью лица. Он долго заготавливает нити наверху и развешивает их по углам. Они получаются довольно толстые и с трудом подвергаются преодолению. Обязательно какая-нибудь из мух заканчивает свою небесную жизнь на складе трупов. В этом большая мистика, как они лежат, большие, мохнатые, как слоны.

И во время пребывания в конторе невозможно просто оставаться в индивидуальности своего мышления, обязательно подключаешься к идеологическому давлению массовых потребностей, и к вечеру личное начинает гибнуть. И я сижу и сочиняю разные фразы, которые пересылаю соседкам по компьютерам. Они не понимают, и ответа нет. Я как бы сам себе подтверждаю, что жажда жизни осталась на прежнем уровне, и только дожидаться гудка нужно, когда марсианский голос принят будет. А потом наступает шесть часов, да только домой ехать не нужно, потому что дома больше нет. Вот говорю тебе всё, да что ты поймёшь.

Кузма.

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002