мальчик шёл по тротуару, а потом его не стало

ПУТЕШЕСТВИЕ ГЛАЗА
(стр.63)

(отец детей)

мужчина ехал в своей четырёхколёсной сливе. Волновался, дрожал, спешил. Он был мальчик-с-ранцем-первый-класс, и – мальчик-с-санками-на-горку, и – мальчик-с-синяком-домой. В машине стучала музыка, пела радио-женщина, потом рассказали про лучший кофе, потом опять постучала музыка и попела женщина. Безнаказанно висел сухой дезодорант и пах вонючей ёлкой. А мужику всё нравилось. – Саша-маша-чебураша! Саша-маша-чебураша! – Пел мужик и наклонялся к двум голым куклам, сидевшим рядом. Они выставили вперёд ручки, словно пихали торты в печь. Пластиковые роботы с жуткими человеческими лицами.
– Саша, помножь столбиком 17 на 3. Машенька, тихая моя девочка, возьми монетку: сходи, купи мороженого. Сашенька и Машенька ждут меня, маня! Сашенька и Машенька ждут меня, маня! – Мужчина вылез из машины и, как загадал, сплясал на перекрёстке танец маленьких утят. Проехал дальше и купил цветы. И покупал все цветы, которые встречал. Скупил даже старушечьи лютики, кашки, протуберанцы-астры, камыши-гладиолусы. Накупил пирожков. А зачем? Отдал их подбежавшему мужику в продранной до волос шапке. Мужчина задавил кукл-голышей гирляндами цветов. А ведь Саши с Машей ещё не было: они только что позвонили и голосом медсестры пропели: – рожаемся! рожаемся!
Будущий настоящий отец спешил, чтобы выглянули на свет кровяные тела, сделанные из его семени. Этот жрущий зверь-насильник до хруста залезал в жену: через него голосили спазмы продолжения рода. А наружный облик был благообразен и добр. Никто не знал: как он часами измывался, раскладывая жену, привязывал её к кровати, подскакивал к ней и всё хотел, хотел до обморока. А теперь, как бы исключив всё плохое, он – чистенький семьянин – ехал на своей титановой мотыге, чтобы жена родила двойню.
– Машенька-Сашенька! – Пел розовый папа, и пластиковые дети смотрели перед собой не на него. Счастливый снаружи отец словно вычистился и внутри и, пока жена не родила, и не посохли цветы, и не переварились пирожки, и не вылетел в трубу залитый бензин – примерно в одно время это всё закончится, и тут же отец зарычит на дьявольскую тройню, так свято просящую есть и жить

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002