мальчик шёл по тротуару, а потом его не стало

ПУТЕШЕСТВИЕ ГЛАЗА
(стр.95)

(как выгуливать бутылку)

ничего особенного не думая, я надел куртку и пошёл выгуливать стеклянную бутылку. Снёс по ступенькам и опустил на землю, она постучала за мной на поводке, виляла. Я шёл со своими тихими мыслями. Бутылка застряла в решётке. Выпутал. Нарзан на этикетке еле прочитывался, но я любил бутылку и без этого. Она вырвалась на ледяную горку и унеслась вниз, в кучу снега. Я отряхнул её и поволок дальше по ледяному пруду. Шли, не спеша, бутылка тянулась на поводке, перескакивала куски снега, проплясала на ребре. Как молодая. Как я раньше.
Мы катались на чёрном льду так: сначала бутылка стояла, а я разбегался и проезжал над ней, потом я легонько дёргал за поводок, и бутылка катилась между ног, крутясь. Браво, российская фигуристка! Мы гуляли молча, на нас шёл снег. Бутылка упёрлась уходить домой: воткнулась горлышком в сугроб и выставила бока, показывая перепутанные маленькие огни. Я знаю эти фокусы: приманивает полюбоваться бликами, хотя ничего особенного в ней нет. Но мне и такое хорошо: я валюсь с высоты к бутылке: устраиваюсь получше, подмяв неудобный снег и смотрю на огоньки, рассыпанные в стекле: дышу – они потеют, глажу рукой – плавятся. Полежу немного с маленькой.
Нагулявшись, волоку продрогшую бутылку домой. Сам напьюсь и бутылку напою чаем через маленькую воронку. Думаю: надо и воронку будет взять с собой на улицу, а то – обижается, наверное, на меня, слушая каждый раз, как чай поднимается по бутылке от самого дна до верха и замирает, едва дойдя. Я хватаю горячую бутылку за бок и вспоминаю – каким был снег обманчивым чудом. И все мои чувства жадно бросаются грустить об этом. Конечно, снег – мелочь, но каждая капля, растя вниз по бутылке – не отпускает меня. И медленно-медленно во мне просыпается хоть какой-то смысл. Я боюсь его спугнуть и тихо опускаюсь, ложусь рядом с бутылкой и смотрю, пока холод комнаты не входит в неё обратно

ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА  © 2002